воскресенье, 07 июля 2013
Название: "Гнилые цветы"
Автор: Sherly Kris
Бета: в отгуле, ошибки искала сама, если кто поможет с запятыми, буду только рада
Пейринг: Стерек, в каком-то смысле Дерек\Дженнифер, упоминание Джексон\Лидия
Рейтинг: R
Жанр: романс, ангст, AU
Размер: 4,500 слов
Дисклеймер: ничего не мое
Саммари: альтернативное развитие событий после 3х05
Мне понравилось писать фики, и я не собираюсь останавливаться=))читать=)
Последнее что помнит Дерек, перед тем как он отключается от боли, то, как он приходит в школу, приходит к своей стае, ему нужна помощь, ему больно, только стая может ему помочь.
Они придумают что сделать, они отвезут его к Дитону, найдут Питера и Кору, они помогут ему. Даже если он не самый лучший альфа - стая позаботится о нем. Обязательно.
Никого из них даже близко нет рядом, их нет в школе, его щенки бросили своего альфу. Даже Стайлза нет.
Ни одного запаха, ни намека что сегодня они вообще были здесь.
Дерек еле соображает от боли, рана на груди не затягивается, не исцеляется. Альфы наносят очень болезненные удары другим альфам. Дерек держится из последних сил, его держит желание выжить, жить, не умирать, он не хочет умирать. Ему всего-то нужно позвать на помощь свою стаю и все как-нибудь само собой образуется, хотя даже он не знает, как помочь самому себе.
Дерек отчаянно принюхивается, прислушивается. Ничего. Скотт, Айзек, Бойд - они должны быть здесь, они должны помогать ему, он их альфа, они должны.
Боль расходится ледяными нитями по всему телу, обездвиживает ноги, ослабляет руки, мутит в голове мысли. Мысль. Одну мысль. Стаи нет и некому ему помочь.
Он бессилен без них.
Он бессилен.
На парковке перед школой Дерек замечает красную вспышку цвета, среди серых оттенков мутного отключающегося сознания.
Он видит ее, Дженнифер, кажется, он спас ее. Дерек защитил ее, когда Бойд и Кора хотели ее убить.
Хрупкая человеческая девушка - та еще замена троим так необходимым ему оборотням, но больше Дереку некого просить о помощи, прямо сейчас, пока он собирается умереть на школьной парковке.
Дженнифер уже садится в машину, когда Дерек собирает силы в кулак и подбирается к ней.
Все на что хватает его сил - провести рукой по стеклу, привлечь внимание.
Он не замечает испуга в ее глазах, перед его глазами темнота и последнее что он помнит это холод асфальта под спиной.
Когда Дерек открывает глаза в первый раз, он видит перед собой мутную желтую пелену и больше ничего.
Его обостренное обоняние чувствует странный запах гнили, смешанный с металлическим запахом крови и горьким запахом чего-то лекарственного.
Он снова прикрывает глаза.
Под темнотой век расцветают синие цветы аконита, они пускают корни в его сердце, стебли вьются по венам, заменяя собой кровь. Вместо его крови - зеленые стебли, значит, через поры его кожи сейчас прорастут листья, а из раны в груди будут расти обжигающе холодные, злые цветы аконита. Они отцветут и будут безжизненными сухими соцветиями, стебли впитают в себя кровь, остановят собой сердце, опутают его внутри и будут гнить внутри его разлагающегося тела.
Дереку не придется разрубать свое тело на две половины, ему не нужен будет аконитовый круг над могилой. Он будет своим трупом, своей могилой, своей гробницей и гнилыми синими цветами одновременно.
Его так успокаивает, так утешает эта мысль что он отключается снова.
Дереку снится пустыня.
Выжженный солнцем песок, горячий ветер и невыносимый жар везде, повсюду.
Дерек умирает от жажды, он отдал бы что угодно за каплю воды, но вокруг ничего совсем ничего кроме песка и ветра.
Даже небо не яркое, оно бесцветно серое, перетекающее в песок на горизонте.
Дерек не знает, идет он или уже ползет, он умирает, ему нужна вода, он хочет пить, ему противно от сухости во рту, кажется, его язык уже пошел трещинами и грозит расколоть собой зубы.
Это безнадежно, думает Дерек. Он один в пустыне, он не помнит как оказался здесь, не знает как уйти, почему он вообще здесь.
Почему он так бессильно одинок?
Дерек открывает глаза снова. Мутная пелена уже спала, он может разглядеть незнакомую комнату, в которой находится.
Он не понимает где он, место больше похоже на номер в дешевом мотеле. Кровать, на которой он лежит, пахнет сыростью и пылью одновременно, потолок над ним серый, в центре свисает тусклая лампочка на проводе, даже без абажура.
Он поворачивает голову, видит в полутьме одинокий стул, дверь, старенький телевизор у стены и все.
С другой стороны стоит тумбочка на которой лежит женская черная сумка, еще есть окно. Стекла пыльные и какие-то мутные, даже нет занавески.
И за окном ночь.
Дерек не помнит как оказался здесь.
Он помнит школу, желание добраться до своей стаи, учительницу в красной машине и все.
Дереку почти не больно, кажется его рана чем-то обработана и даже перевязана. Но он все еще не исцелился, и в голове как-то подозрительно тяжело, как в тот раз когда Лидия отравила его аконитовой пылью.
И самое главное он снова совершенно один.
Если его сюда притащила учительница, Дженнифер, то где же она? Где его стая, где хоть кто-нибудь?
Дерек лежит и ничего не происходит.
Минуты текут и текут, не задерживаясь, а он все так же один, в пыльном номере мотеля, никуда не двигается, ничего не делает.
Дерека рассматривает обои на стенах, они подходят комнате - тусклые, местами грязные, цвета охры в мелкий синий цветочек.
Синий.
Синие цветы аконита снова опутывают собой Дерека. На этот раз не изнутри а снаружи, они тянутся к нему стеблями с обоев, пускают корни под его кровать, они окружили его со всех сторон, сейчас они оплетут его тело сверху, забьют собой нос, рот, уши, прорастут сквозь него и внутри него и когда его обнаружат здесь, а рано или поздно это произойдет, то найдут только аконитовую клумбу из его тела и цветы, которые выросли из обоев на стенах.
Дерек пытается прогнать этот образ из головы. Ему кажется он уже слышит шуршание стеблей и шепот цветов внутри себя.
Дерек не справится, если они нападут на него здесь.
Какая безрадостная, но красочная смерть, думает Дерек.
Через пару часов полу-дремы, Дерек перестает думать о цветах аконита и уже почти погружается в сон, когда приходит Дженнифер.
Она тепло, успокаивающе говорит, что все будет хорошо, с ним все будет хорошо.
Дерек верит, не верит, не знает можно ли ей верить.
Дженнифер ласково гладит его по волосам и говорит, что она никогда его бросит, она же его вторая половинка, как он мог забыть об этом.
Ее рука ощущается на голове такой легкой, почти невесомой, длинные пальцы пропускают пряди, и она все говорит, говорит, от ее голоса мурашки по телу.
Дженнифер рассказывает что он дрался с альфами. Он дрался и проиграл. Он чудом сбежал от них и тем самым выжил.
Хотя учитывая кровожадность стаи альф это просто вопрос времени когда они найдут Дерека и Дженнифер и убьют их обоих.
Дженнифер говорит, что стая Дерека, скорее всего уже мертва.
И Дерека понимает, что не может быть, не скорее всего, а точно, абсолютно точно, все его щенки, эти глупые подростки, они уже мертвы.
Мертвы. Потому что он не справился, потому что в очередной раз подвел даже тех кто ему не верил.
Кажется Дженнифер чувствует его боль, кажется она догадывается как ему плохо, она склоняется над ним, прижимается щекой к щеке.
Вроде бы из ее глаз текут слезы, когда она раз за разом повторяет что ничего, ничего, все будет хорошо. В порядке. Главное что он в порядке.
Дерек не чувствует ничего. Ни ее слез, ни тепла и гладкости ее кожи, ни запаха. Она словно видение, мираж, она ничем не пахнет.
Или что-то с его чувствами, он потерял нюх, он плохой оборотень, он лишился способностей.
Снова всех подвел.
На этой мысли он все же слышит запах Дженнифер. Она на удивление пахнет миндалем и пылью. Дереку кажется таким знакомым этот запах, ну конечно же, она его девушка, она его вторая половинка, она же так сказала.
Дерека даже не помнит как они познакомились.
Зато запах миндаля и пыли такой отчетливый такой знакомый, любимый.
Который улетучивается, стоит только Дереку подумать что он знает его.
Дженнифер полу-лежит на нем, прижимаясь всем телом, а Дереку кажется что он все еще один в комнате, что вместо миндаля и пыли, он чувствует запах гнилых цветов.
Дженнифер либо ничего не весит, либо с ним самим что-то не так.
Дерек пытается сосредоточиться на этой пугающей, тревожной мысли, но не может.
Волосы Дженнифер пахнут гнилью и Дереку хочется вскочить, убежать, найти Скотта, Айзека, Бойда. Стайлза. Лидию, можно даже Джексона в Лондоне найти.
Они все мертвы, вспоминает Дерек, я не чувствую их, я не знаю где они, Дженнифер сказала, что я опять проиграл.
Дженнифер не знает где Питер и Кора, и Дерек закрывает глаза. Ему не хочется думать, что они снова мертвы.
Это так странно, дважды терять одних и тех же родственников.
Кажется, Дерек отключается на время, когда он снова открывает глаза он снова один.
Дженнифер куда-то ушла и даже забрала свою сумку. Дерек надеется что она вернется, он не хочет быть один, он устал быть один.
Ему так хорошо было в начале лета, да и вообще летом. Он не был один.
И это очень пугает, то, что он помнит, как было хорошо, но не помнит с кем.
С тем кто пах миндалем и пылью.
Не больной тусклой пылью дурацкого номера в мотеле, а той которая кружится в комнатах залитых солнцем, ранним утром пока еще не сошла роса и можно сидеть на холодном крыльце с горячим чаем.
Дерек не знает, не помнит где и с кем он так сидел.
Дерек заставляет себя встать и на подгибающихся ногах доходит до ванной. Там не менее ужасно, чем в самом номере. Лампочка горит из последних сил, плесень покрывает собой стены от пола до потолка, и здесь нет зеркала.
Тем лучше, Дерек не хочет видеть, как он выглядит, Дерек не хочет смотреть себе в глаза.
Эта мыль такая жалкая в голове, такая болезненная, впрочем, именно к таким мыслям Дерек и привык, к тем которые прячут его, скрывают под собой.
Дерек умывается, пьет отдающую ржавчиной воду.
Он все еще чувствует жажду, как в том сне про пустыню. Ему снова мерещится шорох песка и обжигающий ветер на коже.
Кажется, теперь пить он хочет еще больше. Нормальную воду, очищенную, цивилизованно разлитую в бутылочки, без ржавчины, кишечных палочек и еще бог знает чего.
Капля срывается с крана и с оглушающим звоном разбивается об раковину.
Дерек вздрагивает.
Вернувшись в комнату, он проверяет свои карманы. Полностью разрядившийся мобильник, ключи от машины, ключи от квартиры, чек из супермаркета, где он был вчера, пара смятых купюр, какая-то мелочь, зажигалка и жвачка.
Негусто если он собирается уйти отсюда.
Дерек тянет дверь за ручку, но она закрыта.
Кто мог запереть его, он же все время был здесь один. У кого мог быть ключ от номера, которого у самого Дерека нет, как же он попал сюда в таком случае.
Дерек в замешательстве снова садится на кровать и закрывает лицо ладонями.
Мобильник рядом с ним заходится оглушающей трелью звонка и раздражающей вибрацией.
На экране высвечивается имя "Джексон".
Дерек и рад был бы услышать голос своего беты, который все-таки жив, хоть и находится через полмира от него, но, увы, даже Джексон не может позвонить своему альфе на мобильник, который минуту назад был выключен намертво.
Дерек проводит пальцем по экрану, принимая звонок, и подносит телефон к уху.
До него доносится слабый звук больше похожий на шипение змеи, или шорох чего-то, шорох песка. Шорох песка из той пустыни, по которой Дерек идет, умирая от жажды, один, и у этой пустыни нет конца, нет края, нет горизонта, и он не помнит, как он в ней оказался.
Дерек отбрасывает мобильник к двери, а сам сжимается в углу, зажимая уши руками.
Шипящие пустынные змеи рано или поздно догонят его. Укусят, ужалят, отравят ядом, и он будет корчиться на раскаленном песке, пока его не засыплет и он не станет частью песка под своими же ногами.
Внезапная картина раздвоения самого себя прочищает Дереку мозги от лишних образов.
Нет никакой пустыни. Никакого песка.
И телефон не звонил.
Он просто сидит в углу, и трясется от выдуманных страхов. Страхов пришедших к нему с раной на груди, с ударом альфы, Энниса, с разодранным до кости мясом, с кровью, которая уже успела засохнуть на его футболке.
Дерек задирает футболку и немного отодвигает бинты.
Кожа под ними девственно чиста, будто раны не было, а значит и боль эта фантомная.
Как же он умудрился не почувствовать момент исцеления, как он пропустил что ему больше не больно, и ледяные ниточки в крови согрелись, растаяли, не оставив никаких следов.
Как он мог быть настолько не в себе, и куда делись все его оборотнические силы. Ни запахов, ни звуков, ни биений чьих-то сердец поблизости.
Дерек не слышал ничего.
Разочарование захлестывает его волной.
То самое разочарование, которое он чувствовал к себе буквально всю свою жизнь. Не достаточно сильный чтобы стать альфой, как Лора, не достаточно умный, что бы быть хорошей бетой как Кора.
Родители всегда были разочарованы им.
Всегда посередине. Средний сын, средний ученик, средний спортсмен.
Даже внешность, неплохая вообще-то, не его заслуга, всего лишь хорошая наследственность.
Дерек трясет головой, что бы затолкать все обратно, в себя, внутрь поглубже, откуда все и вылезало.
Интересно, что думали родители перед смертью, сгорая в пламени пожара устроенного Кейт. Это Дерек привел ее в дом. Это Дерек влюбился в нее и верил ей.
Это все он.
Была ли последней мыслью его родителей мысль, что он опять разочаровал их.
А потом и Лору.
В Нью-Йорке он потратил шесть лет на жалость к себе, не замечая, что его альфа сходит с ума. Что она слышит голоса в голове. Голоса мертвой стаи, зовущие ее обратно, к сгоревшему дому в чаще леса.
К ее собственной смерти.
В этом Дерек тоже виноват.
И еще больше стал виноват, когда поехал за Лорой, уже после того как понял что она мертва.
Почему Питер не был достаточно разочарован в нем, чтобы убить его сразу же. Почему позволил поймать себя, убить и дать дальше совершать ошибки и разочаровывать?
Дерек укусил Джексона, чувствуя вину. Дерек укусил Айзека, Эрику и Бойда и тоже оказался виноват в том, что с ними случилось дальше. Дерек не дал Скотту убить Питера, и снова быть человеком.
Так держать, Дерек.
Продолжай себя жалеть.
Резко хлопает дверь, в и без того неприятном воздухе, снова тянет пылью.
Дерек, как-то отстраненно думает, что лучше быть с Дженнифер, чем одному. Хотя он ее не ощущает и не помнит, о господи, он даже не помнит ее фамилии или как она выглядит без одежды или как она смеется или что она любит.
Пустота.
Ее не существует в его памяти.
Дерек поднимается и смотрит на Дженнифер, свою несуществующую девушку.
Где бы она ни была до этого, он не хочет этого знать.
Дерек хотел бы знать, почему на ней майка с эмблемой летучей мышки Бэтмена. Почему у нее на руке напульсник Стайлза, который Дерек подарил ему в день летнего солнцестояния, когда они были на той вечеринке с кострами и чудовищно огромным количеством пива.
И Дерек хотел бы знать, почему Дженнифер стоит босиком, а ее ноги, явно не женского размера, все в грязи, по колени, с прилипшими сухими листочками и длинной свежей царапиной на правой голени.
Ведь точно так же выглядели ноги Стайлза, когда Дерек потащил его на прогулку по лесу после дождя.
Они промокли, от капель, срывающихся с листьев, с каждого куста и каждого дерева. В тот день они шлялись по лесу так долго, что почти наступил вечер и у обоих болели ноги, и, в конце концов, Стайлз споткнулся, поцарапался, оторвал лямку на шлепках и возвращался босиком.
Дерек помнит этот день очень четко. Запах мокрого леса, грибов, травы под ногами. Смех Стайлза, его руку в своей руке. Вкус его губ, когда Дерек прижимал его спиной к каждому пятому, они даже считали, дереву.
Даже то, как они потом вдвоем грелись под пледом, устроившись прямо на полу кухни с одной чашкой какао на двоих.
Дерек все это помнит.
В отличие от Дженнифер, которую он не помнит совсем.
Дерек устало опускается на кровать и снова закрывает глаза.
Ему уже все равно - пустыня, аконитовые цветы, шорохи, боль, ледяные нити. Что угодно, лишь бы закончилось.
Дженнифер садится позади него. Она все еще не произнесла ни слова, но теперь Дерек скорее оглохнет, чем захочет услышать от нее хоть что-то.
Дженнифер обхватывает его руками и ему кажется, что она хочет сломать ему ребра. Она кладет голову ему на плечо, и он задыхается от запаха гнилых цветов аконита, исходящего от ее волос.
Она целует его в шею и Дерек, думает, что кровь, стучащая у него в горле, сейчас сама разорвет артерию, прорвет кожу и выплеснется Дженнифер-не-Дженнифер в лицо.
Она шепчет, что любит его и что он такой особенный.
Такую же чушь ему говорила Кейт, перед тем как сжечь его семью, через несколько часов после их последнего свидания.
Он тогда, даже сносно для своих шестнадцати, трахнул ее.
Зачем Кейт вообще с ним спала, разве не унизительнее было бы отказать ему, дать ему потерять семью, будучи влюбленным в охотницу девственником?
Дженнифер медленно поворачивает его голову к себе. Она держит его за шею, не по-женски сильной рукой, с длинными тонкими пальцами. Совсем как у Стайлза понимает Дерек, и да, да, да.
Это пальцы Стайлза держат его за шею. Это Стайлз аккуратно целует его, словно в первый раз.
Один уголок губ, другой. Тронуть губы языком, дождаться ответного касания. Отстраниться. Снова поцеловать, смелее, настойчивее. Подчиняясь чужому языку, врывающемуся в его рот, захватывающему над ним власть, дарящему сладость, свободу.
Дженнифер до малейшей детали повторяет первый поцелуй Дерека и Стайлза.
Дерек снова не помнит никакой Дженнифер, он помнит только Стайлза. С момента приезда в Бейкон Хиллс, Дерек по-настоящему целовал только Стайлза, Эрика не в счет.
Не было с ним Дженнифер, которая целует его сейчас, а Дерек даже не чувствует ее губ, или ее руки, или тела, которое, по идее, должно прижиматься к нему сзади.
Обычно это он прижимался так к Стайлзу. Это он обхватывал своего парня руками за талию, клал голову на плечо, шептал ему всякую чушь.
Не про любовь нет, им еще рано было говорить о любви. Дерек рассказывал о тренировках с Джексоном, которому срочно надо было найти якорь, усмирить свою оборотническую натуру.
Или Дерек предлагал заказать пиццу и посмотреть ужастик у него в лофте.
Или более неприличные вещи, типа трахнуться сразу в душе, чтоб снова сперму, присохшую к кафелю на кухне не отмывать.
Те три месяца что Дерек и Стайлз были вместе, Дерек наговорил много всего, обнимая Стайлза сзади, прижимаясь к нему, они даже спали так все время.
Стайлз грел мерзнущие ноги между ногами Дерека, а тот знал, что так его Стайлз точно рядом, точно в безопасности.
Дженнифер скользит невидимыми руками вниз по торсу Дерека, вниз к ремню джинс и Дерека захлестывает волна отвращения.
Сзади него девушка, лица, которой он не помнит. Сзади него девушка, которая говорит, что любит его, но он никогда не был с ней вместе. Не гулял с ней по лесу, после дождя. Не сидел с ней утром на крыльце своего сгоревшего дома, в последний день перед тем, как округ отобрал у Дерека землю. Дерек не проводил с Дженнифер все лето, не отпуская от себя, не держал ее за руку. Не целовал ее. Не занимался с ней сексом.
Зато все это он сделал со Стайлзом.
Стайлз пришел в первый день каникул к нему с Джексоном.
Стайлз попросил тренировать Джексона, его родители забирали его в Англию, его отцу там предложили работу, Джексон не мог уехать туда бешеным монстром, без якоря, неспособный себя контролировать.
Стайлз предложил свою помощь в тренировках. Он, пока что, точно был экспертом по быстрому достижению оборотнями их якорей.
Стайлз честно смотрел медовыми глазами, не скрывал, что пялился на голую грудь Дерека, не стеснялся облизывать губы, когда Дерек походил чуть ближе.
Стайлз приходил с чипсами, минералкой, сэндвичами и мармеладными мишками, которым откусывал головы, прежде чем их съесть.
Стайлз знал любимые блюда Дерек из мексиканского ресторанчика рядом с лофтом, с каким видом мяса Дерек предпочитает пиццу и даже любимый вкус сока Дерека, до того как Дерек сказал ему.
Стайлз приходил с ноутбуком в котором были исключительно трэшовые хорроры, и они с Дереком смотрели их устроившись прямо на черном от сажи крыльце.
Стайлз улыбался и предлагал Дереку поцеловать его, каждый раз, когда Дерек пытался нарычать на него, за все его саркастические шуточки.
И Дерек просто не устоял. Не смог сопротивляться.
Ему отчаянно хотелось целовать Стайлза, обниматься с ним, ходить в кафе и смотреть очередной, кто-его-знает-какой по счету, Стар Трек в кинотеатре под открытым небом.
Возможно, то, как рядом крутился счастливый, отвратительно радостный Джексон, который снова был с Лидией, подтолкнуло Дерека к Стайлзу.
Может быть, это были их своеобразные двойные свидания, а как еще назвать, что они ходили в кафе вчетвером, вчетвером торчали целыми днями у Дерека дома, вчетвером убивали время в торговом центре, вчетвером искали Дереку новую квартиру и покупали туда занавески.
Дерек не видел все лето Айзека, толком, тот все искал Эрику и Бойда, которых Дерек даже не чувствовал в стае.
Дерек не видел Питера, тот уехал "по делам" в Лос-Анжелес.
Дерек не видел Скотта, тот страдал от потери Эллисон, читал книжки и игнорировал даже Стайлза, по большей части.
И Дерек обрел на лето новую стаю, Джексона, Лидию и Стайлза.
Они провели вместе всего две недели, когда Дерек понял что отобранный у него кусок жизни, кусок сладкой юности, он может получить сейчас.
То время когда можно и нужно быть глупым и счастливым, творить глупости, вести себя как подросток, у него все это было отобрано чуждым ему городом, маленькой квартиркой, все время мрачной Лорой и бесконечным чувством вины.
Дерек просто не успел, не прожил все это счастье в свое время, у него не было друзей, с которыми можно гулять ночи напролет, или дни, он не пил дешевое вино на пустыре за школой, не ходил ночью купаться в озере, не ездил на день к океану, просто так, бесцельно не сидел возле фонтана под жарким солнцем в середине дня, когда все заняты делами, и только ты можешь обсуждать что угодно от книг до значения глобального потепления в условиях зомби-апокалипсиса.
Всегда была семья, правила, стая, контроль, разочарование, вина, а потом все стало еще хуже.
И когда Дерек получил второй шанс, он окунулся с головой в эйфорию, которой никогда в его жизни до этого не было.
Стайлз, желание быть с ним, все это пришло интуитивно, легко. Только перед Стайлзом Дерек не чувствовал никакой вины, из всего города, только перед Стайлзом Дерек напрямую ни в чем не был виноват.
К середине лета Джексон уехал, Лидия немного отдалилась от них, а Дерек все еще не стремился расставаться со Стайлзом.
Они не афишировали что вместе, они не скрывали этого.
Они кружились в вихре лета, солнца и капель на деревьях в лесу, после дождя. Они даже пошли на вечеринку под открытым небом и танцевали под песню, про то, как они молоды и могут гореть ярче, чем солнце.
Они собирались быть и дальше вместе.
Дерек-и-Стайлз.
Они.
Сквозь пелену воспоминаний Дерек снова чувствует гниль на губах, обвивающие его как цепи стебли аконита, песок под ногами.
Он пытается вырваться из своего кошмара.
Он должен, он не может прекратить бороться.
Нужно просто вспомнить нечто важное, особенное.
Стайлза.
И Дерек вспоминает, резко, ошеломляюще.
Как он, Дерек, прижимал своего парня, Стайлза, к кровати, вылизывая ему шею, а Стайлз хихикал от щекотки.
Как они срывали друг с друга одежду, прямо в траву, отличная идея трахнуться на полянке в лесу, а потом долго искали, где, чьи шмотки в предрассветной тьме.
Как Стайлз короткими ногтями вел по его спине сверху вниз, потом обратно, пока насаживался на член Дерека, сжимался, расслаблялся, шептал, что если Дерек двинется, то он его убьет, если не двинется, то воскресит и снова убьет.
Как Стайлз тихо выдыхал от каждого толчка в первый свой раз, потому что отец Стайлза был в доме, внизу, шуметь нельзя было, а Стайлзу очень хотелось погромче, покрепче, рассказать всему миру как же ему хорошо.
Дерек помнит, как он сам слизывал пот со спины Стайлза, холодные соленые капельки, так и просились на язык, и Стайлз от прикосновения языка покрывался мурашками, но все равно прогибался под Дереком, чтоб тому было удобнее.
Дерек как наяву чувствует вкус пота Стайлза, вкус его губ, после того как они на вечеринке пили какие-то ужасно сладкие коктейли, каждый вдох и выдох Стайлза, каждое прикосновение его кожи, каждое его слово. В том числе и то, как Стайлз звонил ему и Скотту, сообщить, что в хранилище банка они найдут двух обезумевших от отсутствия луны оборотней.
Дерек видит свет луны, овалом отсвечивающий на полу, и в темноте отвратительной ловушки он видит Бойда, бету предавшего его, и Кору, свою младшую сестру, тело которой он опознал одной из первых, после того как пожар потушили и вынесли все тела.
Мертвая Кора, живая Кора.
Мертвая Дженнифер, живая Дженнифер.
Цветы аконита проникают в сердце Дерека, сжимают его холодными синими нитями лепестков и начинают гнить в нем, как и собирались с самого начала.
***
Дерек приходит в себя в больничной палате, что честно сказать неожиданно, но приятно. В его голове больше нет мути, мысли не путаются и всего галлюцинации наконец оставили его.
Номер мотеля, аконитовые цветы, Дженнифер пахнущая гнилью, пустыня.
Все исчезло, растворилось, заменилось нормальной реальностью.
Реальностью, в которой рядом с ним сидят Скотт и Айзек, непривычно радостные от того, что он жив.
Дерек хочет знать, что было на самом деле, а чего не было и они рассказывают ему.
Последнее что он, оказывается, реальное помнит это хранилище банка и двое оборотней внутри.
Бойд и та девушка, которая спасла Айзека, когда того поймали альфы.
Никакой Коры там не было, она все так же мертва, как и шесть лет до этого.
Дерек и Скотт были заперты мисс Моррел в рябиновой ловушке, никакой Эллисон там тоже не было.
Когда Скотт уже не мог драться с Бойдом, и Дерек уже был на пределе своих сил, появился Дюкалион.
Альфа альф вспорол когтями шею Дерека сзади и пытался стереть его воспоминания, заставить его убить свою стаю, стать таким как они.
Дерек сопротивлялся, сбежал, пытался найти Бойда и как он думал, Кору. Он в одиночку пошел к школе, но не успел спасти Дженнифер, кстати, Блейк, он пришел, когда Бойда и его спутницы уже не было, а на полу котельной лежала растерзанная ими учительница.
Ее смерть Дерек тоже хочет сделать своей виной, но кажется, с него хватит.
Взбесившихся, теперь уже омег, так и не нашли, а стая альф, либо затаились снова, либо они ушли, никто так и не понял.
По словам Скотта, Дерека они нашли в заброшенном депо, когда он уже был без сознания и, пытаясь излечиться от воздействия Дюкалиона он пробыл в почти-коме три дня.
Кроме Дженнифер Блейк жертв больше не было, если не считать мертвую Эрику, которую Скотт и Айзек нашли потом, там же, в банке.
Дерек не знает, радоваться ему или нет таким новостям. Его сознание нарисовало перед ним несколько дней мучительных галлюцинаций, и самым мучительным было то, как в номере мотеля, среди песка и аконита, Дерек пытался вспомнить Стайлза, все время, заменяя его девушкой, которая, так или иначе, пострадала из-за него.
Скотт обещает, что Стайлз скоро придет навестить его, и беты, да, теперь уже его, Дерека, беты, уходят, оставляя его одного, но не в одиночестве.
Дерек снова засыпает, а когда просыпается, у его кровати сидит Стайлз, привычный его Стайлз, в очередной клетчатой рубашке, с напульсником на запястье.
Он лежит головой у Дерека на животе, и рука Дерека сама собой, вплетается в мягкие каштановые волосы, осторожно поглаживая.
Хриплым голосом, Дерек пытается рассказать своих бредовые сны об аконитовых цветах, о пустыне, о том как он, можно сказать, изменял Стайлзу с его мертвой учительницей пока не вспомнил самого Стайлза.
Дерек просит за все это прощения, он не хотел, не хотел забывать Стайлза, он чуть не свихнулся без Стайлза рядом, без него в памяти Дерека нет ничего хоть отдаленно хорошего.
Стайлз поворачивает к нему голову, улыбается, так тепло, так знакомо, как и всегда и Дереку не надо цепляться за мелочи, не надо все время вспоминать, как ему нравится Стайлз, как ему нравится быть с ним.
Рядом с ним не растут аконитовые цветы бесконечной вины и разочарования Дерека, его не засыпает песком из боли и опустошенности.
Дерек не отпустит Стайлза от себя больше никогда, потому что Стайлз вторая половина Дерека, тот самый свет, что будет всегда уравновешивать собой тьму.
Дерек-и-Стайлз.
Стайлз притягивает к себе вторую руку Дерека, целует его костяшки, и отвечает на все эти невысказанные признания, все мысли, что Дерек не скоро сможет сказать вслух, коротким:
— Ты мне тоже нравишься.
И все аконитовые цветы на свете могут сгнить хоть прямо сейчас.
Они не получат Дерека, не доберутся до него.
Пока у него есть Стайлз, Дерек в безопасности.
А уж Дерек постарается, что бы это "пока" продлилось как можно дольше.Обзорам
@темы:
TW,
фанфик
-
-
07.07.2013 в 16:19короче, это все мего офигенно, атмосферно и стерек))) я тормоз и не могу все высказать нормально, пойду еще раз перечитаю)