и нет я не тормоз -__-Название: Не нарушая границ
Автор: Шерли КрисБета: fandom SPN 2014
Размер: 954 слова
Пейринг: Бенни/Дин
Жанр: ангст, PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Бенни никогда не встречал таких людей, как Дин Винчестер.
Примечание/Предупреждения: мат
пост на ФБ|
на AO3читать дальшеГолова недавнего жителя Чистилища, смачно хрустнув, ударилась о дерево. Бенни едва слышно выругался: успел увернуться – и то хорошо. За аккуратностью при разбрасывании частей чужих тел – это явно не к Винчестеру.
Бенни вытер свой нож о ближайший пожухлый кустик травы и повернулся к Дину. Тот как раз прикончил последнего нападавшего и теперь меланхолично рассматривал свой ножик. Уже привычная картина: покрытый кровью, растрепанный, грязный – ничего нового, Бенни только таким все время и видел Дина. Жестокий, задумчивый, обманчиво-спокойный и ни хера не дружелюбный.
Охуительно притягательный.
Недоступный, как трепетная принцесса, даже сейчас отвернулся, оставив Бенни только любоваться его профилем и безупречной длинной линией шеи. Сколько бы Дин ни отворачивался, Бенни его насквозь видел. Как и в первый раз, когда они встретились. Как и тогда, все, о чем мог думать Бенни в периоды затишья их совершенно неспокойной жизни в Чистилище, – как бы один раз привязать Дина хотя бы к ближайшему дереву, раздеть догола и ни на секунду от него не отрываться. Трахать, целовать, облизывать, кусать, трогать. Пальцами, губами, руками, всем телом. Слушать, как Дин будет кричать, когда его будет трахать вампир. Смотреть, как он будет кусать свои чертовы идеальные губы, потому что Бенни будет трахать его очень хорошо. И очень долго. Пока на хрен яйца не отвалятся и сил не будет даже пальцем пошевелить.
Пока не останется в голове Дина никого другого, кроме Бенни.
Вампир привычно смахнул эти мысли, как раньше, в прежней жизни, смахивал пыль с ботинок. Не то чтобы Дин не дал ему себя поиметь, если бы Бенни хорошо попросил. Дал бы, почему нет. Живые они или мертвые, или ни то и ни другое, а простые человеческие потребности были даже в такой жопе мира, как Чистилище.
Точно так же хотелось жрать, спать, пить и все прочее. Так же хотелось жить, а не дохнуть, когда монстры валят со всех сторон, готовые на что угодно ради вкусной человеческой крови и плоти. Бенни их отчасти понимал – когда Дин находился особенно близко, больших трудов стоило не хотеть оторвать от него хотя бы кусочек. Чувствовать одновременно терпкий и сладкий запах тела Дина было хуже, чем умереть, сгорев дотла. Хотя Бенни и не знал, каково это, но представлял в красках. Живая фантазия и все такое.
С Дина хотелось слизать даже грязь и пот, даже чужую кровь и болотную муть, в которую они как-то угодили. Бенни готов был даже кровь мертвеца слизывать. Только чтобы языком, по вкусной даже на вид коже Винчестера. Только чтобы эта упругость под языком, эта мягкость.
Дин тем временем пребывал в своей обычной меланхолии, тянувшей на клиническую депрессию, и Бенни мог оба своих верхних клыка поставить на то, что тоскует тот даже не по человеческой жизни или по своему братцу.
И не по тачке своей, и не по телкам, и даже не по солнечному свету.
Ах, если б только солнцем стать, мрачно подумалось Бенни, пока он пинал ближайший труп.
Подобраться близко-близко, пока Дин весь в себе, в своих трепетно-принцессных мыслях. Толкнуть вниз на ржаво-грязную траву, сдергивая с плеч куртку, а за ней следом и рубашку. Все равно больше ничего снять с себя охотник не даст.
Прижать к земле всем телом, колено между ног, надавить посильнее, провести почти невесомо вверх-вниз, до хриплого даже еще не стона, а просто вздоха. В конце концов, Дин Винчестер не стонет, когда трахается. С Бенни, по крайней мере, точно. Ну да, с Бенни он технически и не трахается-то.
Никаких ласк по голому телу. Никаких мокро-сладких дорожек языком по голой шее. Даже не думать, чтобы хоть на сраный миллиметр свои губы к его приблизить.
Максимум, что он себе может позволить, – прихватить зубами мочку и тут же отпустить. Как трусливая собачонка, которой впервые кость кинули.
Одной рукой Дин железно держал плечо Бенни, не давая тому окончательно лечь на себя, а второй уже в брюки лез. Правильно, вот так, как раньше, как всегда.
Снятие напряжения. Потребность тела. Почему бы не подрочить друг другу, а, Винчестер, – так, кажется, Бенни первый раз спросил. Даже не надеялся, что ему не в зубы дадут, а, пожав плечами, толкнут к ближайшему дереву.
В конце концов, Бенни даже в такой дыре, как Чистилище, слышал до хрена историй о ебанутых на голову Винчестерах. Достаточно ебанутых, чтобы позволять себе трахаться с вампирами.
А почему бы и нет? В Чистилище не так уж много способов провести время – Диснейленд тут не скоро построят. И тем более не может же Дин не замечать, насколько голодными глазами на него смотрит новоявленный друг. Насколько отчаянно он сдерживает себя, чтобы действительно не скулить, как собака, и не вилять хвостом каждый раз, когда Дин позволяет – вот как сейчас.
Дело, наверное, даже не в том, что он так вкусно, так сочно и ярко пахнет. Не в том, как его яркие зеленые глаза будто светятся, особенно на фоне общей серости вокруг.
Не в том, что раньше Бенни никогда не встречал таких людей. Были разные, от которых давил разный голод – трахнуть или выпить дочиста. Никогда – так, чтобы и то, и другое в одном человеке и при этом сверху такая неприступность.
Вот сейчас, когда их члены в руках друг друга, когда они в шаге от сияющего золотом оргазма. И когда жарко, душно, невыносимо, но при этом здорово до чертиков. Все равно. Дин не здесь, не с ним. Закрытые глаза, никаких поцелуев, никаких прикосновений.
Это все не для Бенни, это все под запретом.
Дин, которого Бенни хочет целыми днями – если бы здесь вообще были дни, – под запретом.
Кончая, Дин что-то еле слышно выдает, какое-то слово, может, имя, и Бенни по привычке не слушает. Незачем – он все понимает, его дикая сумасшедшая одержимость будет сидеть на цепи. Он, как послушная собачка, будет следовать за вкусной косточкой, не задавая вопросов. Многие годы в Чистилище научили его справляться со своими страстями и своим же голодом.
И когда они выберутся отсюда, он не обещает, что останется таким же понимающим и принимающим все как есть.
Даже послушная собачка – это все равно все еще хищный зверь.Название: Яркость
Автор: Шерли КрисБета: fandom SPN 2014
Размер: 806 слов
Пейринг: Кроули/Дин
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: С внутренним демоном нелегко справиться своими силами. Теперь Дин знает это.
Примечание/Предупреждения: постканон; демон!Дин; мат
читать дальшеКажется, они застряли в этом городке надолго. Дин не спрашивал, а Кроули не говорил, какого черта они здесь делали. Здесь – это посреди дождливой осени, в одном из мотелей, которых Дин видел огромное множество. Раньше, когда был человеком, в прошлой жизни.
– Как тебе новые впечатления? – спросил Кроули. Дин не счел нужным ему тогда отвечать.
Разговаривать вообще стало сложнее, наружу рвалось что-то, больше похожее на шипение. Дину стоило больших усилий не давать своей новой сущности не только смотреть, но и говорить за него.
К своим черным глазам в зеркале он привык где-то через месяц.
Большую часть времени они с Кроули просто сидели в номере на единственной кровати, любуясь очаровательными серыми обоями в мелкий цветочек. Потом Кроули резко поднимался и тянул его за собой наружу, где они пешком обходили городок раз за разом. Часами – по кругу, Дин уже наизусть знал каждый дом.
Дин не имел ничего против того, что Кроули держал его за руку. Хрен его знает, боялся, может, что он сбежит. Главное, с ним меньше хотелось бросаться на людей и рвать их на куски.
– Ты скоро привыкнешь, – заверил Кроули, в очередной раз уловив его бешеный взгляд и сжав руку сильнее.
Кроули уже несколько столетий как демон, Дин – едва ли месяца три. Звериная, дурная черная сущность внутри все еще сильнее его. Или, скорее, человеческая часть не намерена так быстро сдаваться.
Дин не ощущал себя ни демоном, ни человеком. В нем было так много намешано, так перекручено, и это просто вгоняло в ступор. Так или иначе, только рядом с Кроули можно было стоять на границе между злобой и сумасшествием.
Когда Дин первый раз это понял, он уже знал, что пропал. Есть лекарство от вампиризма, от демонизма – нет. Все, что ему оставалось, – таскаться за Кроули хвостом, чтобы не сходить с ума. Подчиняться, ведь так проще, так намного легче.
Раньше, будучи человеком, Дин очень не любил демонов, считал, что их преклонение перед Королем Ада – какой-то нездоровый психологический эффект. Став демоном, он понял: все намного проще и это не то, что можно понять, глядя со стороны. Будучи демоном, находиться вдалеке от оглушающей силы и властности Короля было просто болезненно.
Как же хорошо было то, что Кроули сам не собирался отдаляться от своего нового демонического пополнения. Дин мог бы сказать даже больше – Кроули хрен дал бы ему уйти.
– Мне много пришлось отдать, чтобы ты оказался на этом месте, – сказал Кроули, когда нашел его в каком-то тоннеле Ада, сидящего в непроглядной тьме в отчаянии.
Тогда он просто поднял его на ноги, вывел куда посветлее, поставил на колени и скомандовал:
– Действуй давай.
И Дин, как послушный мальчик, действовал. Давился чужим членом: все же в первый раз, опыта никакого. Стоял на коленях, чувствуя, как камни врезаются в колени острыми краями, а по вискам течет пот: в Аду как-никак было жарко. Кроули его даже не трогал, не говорил ничего, не комментировал. И на том спасибо. Дин сосал его член, облизывал, даже что-то рукой пытался изобразить. В голове было пусто, во рту – полно, и это было лучше, чем весь предыдущий секс разом.
Плотная завеса энергии от Кроули укутывала, как одеяло, и хотя Дин ни хрена не возбудился, ему было очень хорошо. Он наконец хоть что-то увидел сквозь черноту своих глаз.
А потом Кроули кончил ему на лицо, размазал по губам сперму, застегнулся и ушел. А Дин пошел за ним.
Когда Король Ада отправился в мир людей, он взял Дина с собой. Потому что оставлять его один на один с другими демонами было просто опасно. Хватило того раза, когда Винчестер нашел Люцифера, сидящего в новой клетке, выдрал из стены кусок арматуры и колотил по железным прутьям, пока дьявол не начал звать на помощь.
Теперь они сидели в сером, как мышка, городке и чего-то то ли ждали, то ли искали. У Дина в груди все сжималось, когда он думал, что это может быть как-то связано с Сэмом, или охотниками, или ангелами, или всем сразу. Он еще ни разу не видел брата, но понимал, что чем позднее они встретятся, тем лучше. Сэм Винчестер вряд ли будет в восторге от того, что его брату вместо психоаналитических сеансов теперь требуется подставлять зад Кроули. Или рот, или руки, а иногда все вместе. В этом городе серьезно было нечем заняться.
Логически Дин понимал, что, будь он сейчас нормальным, он бы первый себе морду набил. Сбежал бы, что-то сделал, хотя бы оттолкнул руку Кроули. Но он не был нормальным, да и человеком тоже. До конца демоном он тоже себя не назвал бы, несмотря на то, что процесс уже был запущен.
– Я очень хотел себе такого спутника, как ты, – сказал ему как-то Кроули, – прямо скажем, правую руку. Твою, детка, умелую правую руку.
Дину очень не хотелось снова сражаться с самим собой, так что он снова не ответил. Если бы Кроули не было рядом, то Дин бы просто ни хрена не видел.
Когда Кроули был – в глазах словно кто-то щелкал тумблером, и вокруг все снова становилось ярким.
Как, например, вот сейчас ярким пятном за окном была подъехавшая черная Импала.Название: Дороти и Дороти
Автор: Шерли КрисБета: fandom SPN 2014
Размер: 860 слов
Пейринг: Дороти/Чарли\Дороти
Жанр: сюр, романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: Есть в стране Оз коварное маковое поле…
Примечание/Предупреждения: галлюцинации, наркотические вещества, открытый финал
читать дальшеКрасный и синий. Два цвета, которые видит Чарли вокруг себя, два цвета, заполняющие собой все вокруг. Небо такое яркое, такое синее, просто огромное над их головами. От края до края огромная сияющая синева, стекающая вниз яркими каплями. Края очень условные, и там небо перетекает в маковое поле, раскинувшееся докуда глаз хватает. Тоже от края до края. Белые, пушистые, словно нарисованные облака с сумасшедшей скоростью плывут, оставляя за собой грязно-серые разводы.
Чарли стоит под этим ужасающим в своей красе полотном сюрреалистичного неба и смотрит вверх. Где-то рядом, на дороге из желтого кирпича, лежит Дороти, которая смеется и смеется все время, что они здесь.
В мире красного и синего.
Синее небо, красные маки.
Кажется, Дороти говорила, что они должны усыплять. Кажется, Дороти не хотела идти сюда.
Теперь она смеется так, что аж захлебывается. И почему нам не хотелось идти сюда, думает Чарли.
Ей не хочется спать, ей хочется наблюдать, как небо перетекает вниз, а маковые лепестки вопреки законам физики летят вверх, хотя сейчас весь мир плоский.
Чарли знает, что есть физика и ее законы, но ее вообще не волнует, что это и зачем.
Резко становится тяжело стоять, колени подгибаются. Чарли опускается рядом с Дороти, пальцы мгновенно покрываются желто-оранжевой пылью. Небо течет вниз, кажется, что вот-вот их зальют синие капли, готовые сорваться сверху.
Дороти уже не смеется, она лежит и тихонько хихикает. Хотя нет, смотря какая Дороти.
Чарли уверена, что есть еще одна Дороти, которая стоит за ее спиной. Ее присутствие чувствуется совсем рядом: теплый запах духов, резкий запах пороха и кожи.
Стебли маков пригибаются под тяжестью неба и стелются прямо на желтые кирпичи, красными головками в пыль. Чарли не может даже дотянуться до ближайшего цветка, хотя – как странно, ведь недавно она была полна сил. Ей все еще не хочется спать. Ей хочется, чтобы Дороти и Дороти прекратили быть такими странными. Одна смеется, одна нет. Злая Дороти, добрая Дороти.
Чарли на миг закрывает глаза, а потом небо перестает быть абсолютно синим. Маки нашли путь наверх, или Чарли просто смотрит под таким углом. Кажется, красный скоро победит синий. Кажется, с неба исчезли все облака.
Добрая Дороти, все еще хихикая, склоняется над ней, целует ее очень легко и нежно в губы. Злая Дороти задирает на Чарли рубашку и начинает водить ногтями по светлой коже, оставляя красные полосы.
Чарли смотрит в небо, вбирая нежность и боль одновременно.
Ей все еще не хочется спать, хотя шершавые стебли под руками так успокаивающе гладят ее. Кажется, она тонет в красном маковом море. На Чарли больше нет одежды, и одна Дороти грубыми поцелуями-укусами спускается вниз по животу, кусает за выступающие бедренные косточки. Чарли даже не может застонать.
Другая Дороти гладит ее по плечам, заставляя прижиматься к шуршащим стеблям и теплой земле.
Чарли не против, хотя ей хотелось бы принять больше участия в происходящем. Но она не может оторваться от созерцания неба над собой. Ей очень интересно: что будет, когда красный поглотит синий?
Дороти внизу разводит ее колени в стороны, и Чарли кажется, что лепестки, как мягкие кисточки, гладят ее бедра. В отличие от Дороти, они не делают больно, не царапают ногтями, не прикусывают нежную кожу до крови.
Как странно, что нет ветра, думает Чарли, хотя лепестки кружатся как безумные в высоте.
Настойчивые пальцы Дороти внизу проникают в нее, сразу два, сразу до конца, и это так сладко и больно одновременно. Пальцы Дороти вверху, в свою очередь, едва ощутимыми касаниями гладят соски, кружат, чуть сдавливают грудь, и снова, и снова – пока это не начинает сводить с ума нежностью.
Если бы могла, Чарли попросила бы одну быть нежнее, другую – грубее.
Только вот она сама не знает, какая из них настоящая.
Для Чарли неважно, какая Дороти жадно вылизывает ее клитор, одновременно двигая туда-сюда пальцами, а какая покрывает ее лицо поцелуями, сравнимыми с прикосновениями крыльев бабочки.
У Чарли над головой скручивающееся узлами небо, стекающее по краям огромными каплями, и пляска лепестков вверх-вниз, прямо как губы и язык Дороти.
Они не должны были идти через маковое поле, думает Чарли, тогда бы рядом с ней была одна Дороти, нормальная.
Нет, нет, нет, шепчут ей лепестки, нежно гладя по щекам, все хорошо, вы все здесь, вас здесь должно быть больше.
Чем больше Дороти, тем меньше Чарли, она словно исчезает под укусами-поцелуями. Она плавится, как масло на солнце, от нежной ласки.
Она чувствует, как внутри нее расцветает красным маковый цветок, когда Дороти и Дороти целуются над ней. Чарли, обездвиженная их любовью, лежит, неспособная насадиться на пальцы еще сильнее, еще глубже, прижать к себе ласкающие руки хоть чуть-чуть ближе. Даже так больно и хорошо. Даже так Чарли все равно ощущает горячую волну оргазма, пронизывающую ее по позвоночнику и вниз до немеющих пальцев ног.
Обе Дороти расплываются перед ее глазами, их закрывают маковые цветки, такие яркие, красные, истекающие сладким запахом, капающие соком на ее тело.
Чарли уже не уверена, была ли с ней хотя бы одна Дороти – или все это время с ней были только красный и синий. Когда первая синяя капля срывается вниз, Чарли уже полностью оплетена мягкими стеблями, укрыта красным покрывалом. Синяя капля ударяет ее по руке, и Чарли вздрагивает, пытаясь вырваться, но цветы держат ее крепко.
Ей не страшно, ей очень-очень хорошо, ведь где-то там, над ней, все еще есть Дороти, которая ее любит, которая будет с ней в этом красно-синем мире всегда.
Или даже две Дороти.